 Надежды ВР стать партнером “Роснефти”, вести разведку в Арктике и добывать многие тонны российской нефти на минувшей неделе окончательно разбились о соглашение между ExxonMobil и “Роснефтью” cтоимостью 3,2 млрд долларов.
Что же может сказать дальнейшее развитие этого сюжета об общем состоянии инвестиционного климата в России? - задается вопросом в передовице сегодняшнего номера газеты Moscow Times главный редактор издания Business News Europe Бен Арис.
Этот контракт стал победой для ExxonMobil и катастрофой для ВР, еще более отягощенной “черной меткой”, которую поставили британской компании судебные приставы, нагрянувшие в ее офис на следующий день после подписания соглашения “Роснефть”-Exxon. Вдобавок ко всему один из миноритарных акционеров ТНК-ВР подал иск к компании на сумму 3 млрд долларов в связи с провалом соглашения ВР и “Роснефти”.
Хотя, если говорить об этом иске, то шансы выиграть дело ду миноритарного акционера очень слабые. Ведь если суд решит, что акционеру должна быть выплачена компенсация за эту несостоявшуюся сделку, то таким образом будет создан прецедент, и тогда каждый акционер сможет подавать в суд на компанию за любой по тем или иным причинам несостоявшийся контракт.
Хуже для ВР то, что компания может столкнуться с непрекращяющейся цепочкой исков, становящейся замкнутым кругом, что является характерной чертой российских споров между акционерами. В данном случае иск норвежской телекоммуникационной компании Telenor против акционера ВР Михаила Фридмана запустил подобный механизм. В соответствии с принципом его работы не успеете вы выиграть процесс по одному иску, как тут же в другом региональном суде подается другой подобный иск, часто с промежутком времени менее 12 часов, и у вас просто не будет времени воспользоваться плодами вашей судебной победы.
Данный казус демонстрирует всю опасность ведения бизнеса в России на самом высоком уровне, ибо здесь в дело вступает фактор политический. Президент ВР Боб Дадли, когда-то возглавлявший ТНК-ВР, прекрасно это понимал. Однако его фатальная ошибка заключалась в том, что он это понимание трансформировал в практические шаги, играя в рискованные политические игры как с “Роснефтью”, так и с российскими партнерами по ТНК-ВР.
Все с самого начала понимали, что с соглашением ВР-“Роснефть” возникнет проблема, поскольку в рамках ТНК-ВР предусмотрено эксклюзивное право ТНК вести дела в России по российским проектам. Но Дадли игнорировал эту проблему, полагая, что “Роснефть” c учетом влиятельной позиции этой компании сможет найти выход из щекотливой ситуации. Другими словами, он пытался вести бизнес “по-русски”, уповая на то, что связи с Кремлем окажутся сильнее влияния и компетенции судов. И вместо союза с Игорем Сечиным, тогдашним еще и председателем Совета директоров ВР, а сегодня -простым вице-премьером, ВР оказалась раздавленной жерновами конфликта между Кремлем и крупнейшими олигархами. Кстати, а не сам ли Сечин подстроил для ВР ее фиаско, ведь незадолго до этого некто высокопоставленный обещал Дадли, что препоны ТНК-ВР для намечающейся сделки не будут проблемой?
Эта история еще раз напоминает, что “Большая нефть”, она, как динозавры, у которых есть огромные клыки, но их тем не менее может убить обычное изменение климата.
В золотые времена 70-80 гг. “Большая нефть” приходила в самые беднейшие страны и инвестировала в них миллиарды долларов. При этом сами местные власти не должны были заниматься нефтедобычей, а владельцам участков, на которых находились месторождения, выплачивались мизерные платежи –роялти. Однако в последние 20 лет многие из таких стран создали свои гигантские национальные компании, и теперь благодаря “Роснефти” или Petrobras в России или Бразилии остается 100% выручки от продаж нефти. Реакцией “Большой нефти” стало объединение усилий, и в результате на мировом рынке появились компании с двусложными наименованиями вместо односложных, что стало следствием процесса слияний-поглощений.
Но, судя по всему, этот процесс подходит к концу. Несмотря на все проблемы, большая часть нефти, добываемой ВР, происходит сегодня из России, и компания сегодня сталкивается со все большими сложностями при диверсификации, поскольку все меньше основных нефтедобывающих стран нуждаются в сервисных услугах “Большой нефти”. Специфика данного соглашения заключается в том, что иностранные компании приглашаются для разведки в Арктике, для которой у России просто нет соответствующих технологий. Будьте уверены, иностранцев не пригласят для разработки относительно легких в геологическом отношении месторождений Восточной Сибири.
Многие наблюдатели поспешили объявить фиаско ВР сигналом о том, что вести сегодня дела в России очень трудно. Но это не обязательно так. Достаточно сравнить нынешнее соглашение со временами основания ТНК-ВР. Тогдашний президент Путин прибыл в Лондон и вместе с британским премьером Тони Блэйром присутствовал на церемонии подписания соглашения о создании ВР, а затем факт подписания был оглашен в палате общин британского парламента. То есть, подписание контракта было обставлено чуть ли не как межправительственное соглашение.
Всё это происходило в голодные на инвестиции для России годы. Тогда Москва активно звала всех и вся инвестировать сколько-нибудь во что-нибудь. Государство тогда даже заключало соглашения о разделе продукции, а сегодня этот режим в России отменен.
Теперь же, когда Россия пытается заключить сделку с одной иностранной компанией, но она срывается, г-н Сечин просто переходит к другой, предлагающей более выгодные условия. По очереди.
Структура контракта с Exxon-Mobil кардинально отличается от соглашения с ВР. CП с британской компанией предусматривало участие в равных долях, что создает определенные трудности для процесса принятия решений в случае появления резких разногласий между сторонами. Контракт Exxon-“Роснефть” предусматривает создание совместного Арктического проектно-исследовательского центра, занимающегося в целом шельфовой разведкой и добычей как в арктическом Карском, так и в Черном море. У “Роснефти” доля в 66,7%, у Exxon - 33,3%, а общая капитализация СП составит 3,2 млрд долларов. “Роснефть” получит также доступ к месторождениям американской компании в Мексиканском заливе и Техасе, а заодно - к столь нужным ей технологиям.
Учитывая заявление Путина о том, что общий объем инвестиций в данный проект может достичь 500 млрд долларов, очевидно, что именно Exxon должна привлечь большую часть этих средств, выполнить большую часть работ, да еще и оставить некоторые свои международные активы в обмен на… треть от роялти, приток которых начнется не ранее, чем через 20 лет.
А ведь соглашение с ExxonMobil подается как исключительно коммерческое, в отличие от “политизированного” контраткта с ВР!
|
